25.06.2007 года

Стенограмма брифинга с участием первого заместителя министра обороны РФ - начальника Генерального штаба ВС РФ генерала армии Юрия Николаевича Балуевского и первого заместителя министра иностранных дел РФ Сергея Ивановича Кисляка.

ВЕДУЩИЙ: Добрый день, уважаемые гости, коллеги! Приветствуем вас на информационной площадке пресс-центра «РИА Новости». Начинаем пресс-конференцию.

Мы вновь возвращаемся к теме о планах по размещению американских элементов ПРО в Польше и в Чехии. Позицию России по этому вопросу сегодня размещают наши спикеры. Позвольте мне представить: первый заместитель министра обороны, начальник Генерального штаба Вооруженных Сил РФ генерал Армии Юрий Николаевич Балуевский и заместитель министра иностранных дел РФ Сергей Иванович Кисляк.

Юрий Николаевич, просим вас начать обсуждение. Пожалуйста, вам слово.

БАЛУЕВСКИЙ: Спасибо. Добрый день, уважаемые дамы и господа. Я, наверное, начну с того, что сегодня исполняется 66 лет информационному агентству, в стенах которого мы находимся, поэтому от себя лично, от министерства обороны, я думаю, Сергей Иванович присоединится, я хочу поздравить всех тех, кто причастен к этому ведомству, с праздником - хоть не круглая дата, но 66 лет - это тоже срок.

А теперь о порядке нашей работы. Я полагаю, что мы, наверное, не будем нарушать заставку, которая у нас перед глазами - совместная пресс-конференция Министерства иностранных дел и Министерства обороны. Конечно, всему голова - политика. А военные, как говорят, реализаторы этой политики. Поэтому я с большим удовольствием предоставлю слово начать сегодняшний наш разговор Сергею Ивановичу Кисляку. Если вы не возражаете.

КИСЛЯК: Спасибо, Юрий Николаевич. И я, прежде всего, хотел бы присоединиться к вашим поздравлениям агентству «РИА Новости». Агентство, действительно, делает огромную полезную работу, и мы высоко ценим профессионализм сотрудников агентства. И замечательный дух сотрудничества, который всегда агентство проявляло к нашему ведомству, и это всегда было взаимным. Что касается нашей сегодняшней встречи с вами, то мы с Юрием Николаевичем хотели бы поговорить о вопросах, которые, на наш взгляд, не всегда находят правильное отражение и в прессе, и в политических дебатах, связанные с российским предложением в контексте проблемы ПРО в Европе.

Как известно, в Хайлегендамме наш президент изложил президенту Бушу российские идеи. Идеи, надо сказать, достаточно понятные и ясные. Мы исходим из того, что проблемы ракетных угроз, это проблемы, которые требуют самого всестороннего анализа, она требует анализа, основанного на реальных фактах и реальных оценках и сопоставлениях таковых, если мы всерьез говорим о сотрудничестве в сфере безопасности.

На этой основе и базируется идея, которая изложена была с нашей стороны. А именно проведение совместного анализа угроз. А в том, что касается потенциальных угроз с южного направления, то, о чем много говорят наши американские коллеги, то было предложено, чтобы Габалинская РЛС, которую Россия сегодня арендует у Азербайджана и использует на арендной основе, была использована как инструмент, если хотите, укрепления предсказуемости в этом вопросе.

Суть идеи заключалась и заключается в том, чтобы информация с этой РЛС была доступна и нашим американским коллегам, и пулу заинтересованных государств, если такие соберутся при обсуждении этого вопроса.

В чем преимущество нашего предложения по сравнению с другими. Оно заключается в том, что оно дает возможность контролировать надежно ситуацию. Мы исходим из того, что угрозы реальной, которая бы требовала размещения средств, которые планируются сегодня Соединенными Штатами, в Европе не существует и в обозримом будущем не предвидится. Поэтому использование Габалинской для создания предсказуемости и уверенности в этом вопросе, она снимает необходимость развертывания таких средств, как и разных других вариантов размещения, в том числе и космического эшелона средств ПРО.

Есть и другие преимущества этого предложения. Они связаны, скорее, с военно-техническими аспектами дела, я думаю, Юрий Николаевич о них расскажет куда лучше меня, но я бы хотел остановиться сейчас на вопросах, связанных с тем, как иногда воспринимается, вольно или невольно, подается это предложение нашими коллегами и иногда и вашими коллегами тоже.

Есть несколько аспектов, по которым, нам кажется, существует определенное искаженное представление о сути нашего предложения. Прежде всего, одна из версий, которая сейчас предлагается на публичных обсуждениях, идея в том, что предложение о Габалинской РЛС, это, якобы, признание существования угрозы из Ирана. Мы говорили и повторяем, что мы не считаем, что есть угроза из Ирана, которая требовала бы развертываний, о которых говорят наши американские коллеги. И именно поэтому Габалинская РЛС в этом контексте, она может стать инструментом предсказуемости или надежного обследования этой ситуации. Поэтому это не признание угрозы, а, напротив, подтверждение наличия инструментов, которые готовы гарантировать и надежно работают сегодня, уже развернуты и уже много лет служат цели укрепления предсказуемости, работают в этой сфере.

Второе, и высказывается это, главным образом, нашими американскими коллегами, мысль о том, что Габалинская РЛС, она может служить дополнением к планам развертывания ПРО в Европе. Так вот, мы бы хотели внести полную ясность, что идеи ее использования РЛС как инструмента предсказуемости, как раз и дает им возможность сделать ТПР и подобные проекты не нужными, поскольку она позволит подтвердить отсутствие реальной угрозы, ссылками на которые пытаются оправдать эти противоракетные планы.

Я хотел бы еще раз подчеркнуть, что, поскольку наша идея, она основана на создании механизма, который бы предотвращал необходимость появления ТПР, угрожающий нашим интересам, то мы, разумеется, хотели бы и получить вразумительные ответы готовности наших партнеров серьезно на этой основе работать. Пока мы еще серьезного ответа, кроме нескольких публичных заявлений, что планы ТПР будут развиваться, что бы не случилось, до сих пор мы не получили. Но мы рассчитываем, что в процессе дальнейших контактов мы сможем услышать более развернутый и ясный ответ на предложение Президента Российской Федерации.

Высказывались также идеи, что... ну, они совсем искажают уже суть нашего предложения о том, что предложение об использовании Габалинской РЛС предусматривает и разворачивание перехватчиков на нашей территории, но это совсем искажение информации, поскольку такового в нашем предложении не содержалось и не содержится.

На этом я, наверное, на данный момент остановлюсь и попрошу Юрия Николаевича дополнить с военно-технической точки зрения, в чем содержится существо нашего предложения, и чем оно не является, что тоже очень важно, и потом мы будем готовы ответить на ваши вопросы.

Спасибо.

БАЛУЕВСКИЙ: Спасибо, Сергей Иванович. Мне несколько проще, как говорится, Сергей Иванович политическую сторону вопроса объяснил, но я все-таки на некоторых моментах остановлюсь. И начну с того, что при входе в этот зал сегодня вы получили два документа - на английском языке и на русском. Вот это определенная интрига в содержании, о которой я скажу чуть ниже. Это так, для повышения интереса к нашему сегодняшнему разговору.

А если серьезно, то действительно инициатива Владимира Владимировича Путина, Президента Российской Федерации, вызвала широкий интерес практически во всем мире, не побоюсь сделать такой вывод. Причем, мы, военные, тоже внимательно проанализировали оценку инициативы Президента Российской Федерации, как бы разделив ее на такие моменты - что говорила старая Европа, старая - в принципе старых членов НАТО, в военной области, что сказала новая Европа, молодые члены НАТО, что сказали все остальные, ну и, конечно же, что сказали наши коллеги, в первую очередь военные в Соединенных Штатах. Вот я несколько слов по этим трем направлениям хочу сказать. Итак, что сказала старая Европа. На наш взгляд, и я позволю суммировать оценку министерства обороны, из столиц старой Европы доминируют в основном позитивные оценки этой инициативы. Можно приводить и цитировать слова и Ангелы Меркель, и можно говорить о других заявлениях. Ну, я вот приведу буквально слова Ангелы Меркель: «Особо конструктивный и еще раз показал, что период холодной войны далеко позади». Почему это принципиально важно, вот я акцентирую на периоде холодной войны. Потому что некоторые заявления и особенно действия третьей стороны, а она самая главная и основная в сегодняшнем диалоге, это наши американские коллеги и военные политики, вот там как раз вот попахивает уже той холодной войной, от которой, по крайней мере мы, военные России, давно уже отказались.

Что касается молодых членов. Конкретно я бы здесь акцентировал внимание на двух - Польша и Чехия. Понятно, у них есть интерес. Там обратная картина. Не разделяют позитивных оценок государств ни НАТО, членами которых они являются, ни Европейского Союза, членами которого они также являются.

Более того, я думаю, и вы это почувствовали, политическое руководство Польши с какой-то особой тревогой воспринимает предложение Владимира Владимировича Путина. Там звучит все. Никакая угроза с Ирана их не беспокоит, их беспокоит угроза с России, поэтому надо срочно ставить в Польшу «Патриоты». О «Патриотах» мы тоже будем говорить. Кто не знает, «Партиоты» - это противоракетный комплекс тоже Соединенных Штатов, единственный, принятый на вооружение. Так вот эта обеспокоенность поляков вызвана опасением, и я убежден в этом, что в случае, если мы, как говорят, договоримся с Соединенными Штатами, то рухнут все их иллюзии, надежды на получение каких-то особых преимуществ от реализации дружбы с Соединенными Штатами.

Называю вещи своими именами. Убежден, что это именно так. И поэтому польское политическое руководство, а военное им, как говорят, помогает в этом плане, пытается закрепить союз с Соединенными Штатами именно двусторонним соглашением, обязывающим документом, делая особую ставку на американскую базу на их территории. При этом также хотел бы особо подчеркнуть, и уважаемые коллеги, вы наверняка внимательно смотрите за реакцией общественности и Польши, и Чехии, далеко не все просто там. И, будем говорить откровенно, не побоюсь такой оценки, забываются и игнорируются интересы населения и Польши, и Чехии. Вот оценка двух заинтересованных членов, молодых членов НАТО и наших ближайших соседей. А что в США? Да, мы ценим позитивную реакцию, которую высказал президент США по итогам саммита «восьмерки». Я процитирую его слова: «Гораздо лучше работать вместе, нежели создавать напряженность». Казалось бы, вот этим тезисом надо строго руководствоваться, но президент еще не успел вернуться в свое ранчо, в Белый дом, как уже зазвучали голоса его ближайшего окружения, в частности, госпожа Кондолиза Райс, помощник США по национальной безопасности, господин Хедли, не рассматривают российскую инициативу в целом, а вот как Сергей Иванович сказал, вычленяют и комментируют ее отдельные элементы. Примеры? Пожалуйста. 8 июня уважаемая госпожа Кондолиза Райс в интервью информационному агентству «Ассошиейтед Пресс» заявила: «Путин признал наличие серьезности иранской ракетной угрозы. Это меняет тональность и направление российско-американского диалога по проблематике ПРО». Она же: «Габалинская РЛС, идеально подходящая для обзора иранской территории, однако вряд ли сможет работать по Северной Корее и другим проблемным странам». Она же: «Сворачивать переговорный процесс в Польше и Чехии Вашингтон не намерен. Строительство радара и базы перехватчиков должно идти своим чередом». Она же: «Габалинская РЛС может быть полезна только в качестве возможного дополнительного источника информации о воздушно-космической обстановки для американской системы ПРО». Ей вторит второй обличенный не меньшей властью господин Хедли: «Российская сторона наконец-то осознала угрозу, исходящую от стран с неблагонадежными режимами - Иран и Северная Корея, стремительно развивающие свои ракетные технологии, и согласилась активизировать переговорный процесс между двумя странами и странами блока НАТО. США продолжат активные переговоры с руководством Чехии и Польши. До начала развертывания третьего позиционного района ПРО США в Европе есть некоторое время, чтобы обсудить предложение России». Вот что мы слышим из Соединенных Штатов.

На что хочу обратить, уважаемые коллеги, ваше внимание. Первое. В комментариях из Соединенных Штатов четко звучит мысль о том, что Россия наконец-то осознала реальность ракетной угрозы со стороны Ирана, и поэтому она стала выдвигать предложения об использовании совместно с американцами радиолокационной станции в Габале. Присоединяюсь и подтверждаю как военный - это не так. Мы никогда не отрицали в мире наличия тенденций распространения ракетного оружия, ракетного оружия, подчеркиваю, но мы утверждали и продолжаем утверждать, что эта тенденция не носит катастрофического характера, требующего спешного, я бы так сказал, развертывания глобальной системы ПРО, тем более вблизи границ Российской Федерации. Ракетная угроза со стороны Ирана носит сегодня и в ближайшей перспективе гипотетический характер. И на прошлом нашем разговоре здесь мы, я думаю, аргументированно постарались вам это донести. Но, для парирования этой угрозы уже сегодня Соединенные Штаты предлагают создать мощнейшую систему противоракетной обороны. Мощнейшую - я подразумеваю глобальную систему. В этом нет необходимости. Российские же предложения в части Габалинской РЛС предлагают конкретный инструмент упреждающей перспективы, о чем Сергей Иванович также сказал.

Во-вторых, в российских предложениях отсутствует идея использования радиолокационной станции в Габале как дополнения к радиолокационной станции в Чехии, этого в природе не было и не может быть. Наоборот, и еще раз хочу сказать, это работа по созданию, развертыванию как радиолокационной станции на территории Чехии, так и развертыванию позиционного района на территории Польши, по крайней мере, должна быть приостановлена, заморожена, какие угодно слова давайте искать, пока мы не разберемся вот с тем, о чем говорил наш президент. А было сказано очень просто: «Так давайте все же определимся, кто сегодня угрожает, и вот на основе этих угроз определимся». И даже были сказаны сроки и конкретные предложения президента, что мы сегодня в состоянии - и США, и Россия, - установить факт начала испытаний этих ракет, и от факта начала испытаний до факта их постановки на боевое дежурство спокойно примем все решения, которые не позволят реализовать угрозу со стороны любого государства. И, тем более, кто сказал, что только военным способом должна эта быть угроза устранена?

Вот на это я также хотел бы обратить ваше внимание.

И, наконец, третье. Часто звучат слова от наших коллег, в первую очередь, конечно, из Соединенных Штатов, что вот, Габалинская радиолокационная станция не является радиолокационной станцией ПРО, а ее возможности не позволяют осуществлять наведение противоракет. Однако, информация, получаемая с этой станции, позволит решать задачи средствами ПРО с большей эффективностью, чем это мог бы решить район стратегической ПРО.

Что я хотел бы сказать. Что касается утверждений некоторых, позволю себе сказать «специалистов», о том, что это радиолокационная станция технически устарела, то могу вас заверить, что это далеко не так. И, более того, я хочу здесь сказать в присутствии иностранных представителей СМИ, в ближайшее время мы позволим вам своими глазами увидеть эту радиолокационную станцию и побывать на ней, что уже сделали наши представители российских СМИ. Более того, если сравнивать, как говорят, кто старше, то я могу вам привести другой пример. На территории Великобритании есть радиолокационная станция, принадлежащая Соединенным Штатам, по возрасту она значительно старше Габалинской станции, но, однако, никто, мягко говоря, ее не списывает. Более того, в том же Хайлегендамме прозвучали слова - Россия готова при необходимости провести модернизацию этой станции.

Поэтому, я бы хотел сказать, что вот эти заявления о том, что радиолокационная станция в Габале не может быть использована по техническим причинам, так как ее характеристики не удовлетворяют требованиям по обнаружению, распознаванию, сопровождению баллистических ракет на активном участке их полета, а также во многом уступают планируемой к развертыванию станции в Чехии, ну, я бы тут еще не спешил с выводами.

Более того, сразу появились вдруг заявления и комментарии наших американских коллег, что вот, видите ли, те средства противоракетной обороны, которые имеют место быть созданы в Соединенных Штатах, а конкретно, когда было предложено использовать средства морского базирования, в частности «Иджис», они вдруг, оказывается, недееспособны. Так кто кого тогда обманывал? И вот я немножко интригу-то раскрываю, чуть ниже я вам расскажу про историю создания противоракетной обороны для правильного понимания, что сделано за этот период, период весьма и весьма большой, начинающий отсчет, если быть исторически правильным, еще с 1945 года, началась история создания противоракетной обороны. И мы сегодня об этом поговорим.

Поэтому, возможно, причем, не столь затратно применение Габалинской радиолокационной станции вот для тех целей, о которых сказал и президент - вскрытие, начало той работы, которая может привести, привести, подчеркиваю, к развертыванию, возможному развертыванию, если мы иными путями не решим проблему предупреждения угрозы конкретной, угрозы с южного направления. Но я еще раз говорю, эти угрозы могут решаться и должны решаться не только военным путем.

Кстати, возвращаясь к вопросу о технической готовности тех средств, которые созданы и создаются в рамках системы противоракетной обороны, я хочу отметить, уважаемые коллеги, что, на мой взгляд, впервые в Соединенных Штатах появились утверждения о наличии проблем технического характера с созданием систем противоракетной обороны. Вот, обратите внимание на те материалы, которые у вас на руках, там английская и русская версия одного и того же документа, это путь к ПРО 1983-2007 год. Документ переведен нами, а разработан нашими американскими военными коллегами в начале 2000 года, 2000-х лет, так будем говорить. Его как бы нет... его нельзя показывать, потому что там мы не могли его положить на слайд, ну, покажите слайд... Я бы хотел, у кого на руках, они имеют большую возможность сравнить английскую с русской версией. Но, сразу хочу сказать, этот документ не добыт нашей разведкой, подчеркиваю, а распространен на одной из ежегодных конференций по противоракетной обороне, которая проводится ежегодно в различных городах мира, в том числе и с целью рекламы успехов Соединенных Штатов в создании ПРО. Как видите, здесь, как говорят, нет проблем, то есть все должно идти четко и плавно. Это и подтверждают сами участники создания противоракетной системы ПРО. Я бы попросил вот сейчас, если это возможно, показать запись конкретно моих коллег, господина Буша, господина Оберенга. Вот пока там готовят наши коллеги, посмотрите внимательно, это тоже, как говорится, прямая речь и прямые кадры, как говорится о тех успехах, которые достигли Соединенные Штаты в создании систем противоракетной обороны.

ВИДЕОМАТЕРИАЛЫ.

БАЛУЕВСКИЙ: Вот, уважаемые коллеги, я специально попросил вас посмотреть. Это тоже картинка, подготовленная нашими коллегами для презентации на одной из международных конференций. Как видите, здесь нет даже намека на проблемы, которые вдруг почему-то срочно появились в Соединенных Штатах, когда Россия вдруг вышла с инициативой. И что конкретно мы слышим с той стороны. У Пентагона нет средств противодействиям БР на начальном этапе, а значит, по логике США, бессмысленно приближать пусковые установки противоракет к иранским границам. Это в ответ на то, что мы сказали им - господа, у вас же есть «Иджисы», ставьте их ближе туда, в акватории морей и океанов. Оказывается, появились проблемы.

Или, вторая проблема, опять, это заявление американских коллег. «Агентство по ПРО работает над созданием противоракет кинетического характера и лазера воздушного базирования для борьбы с МБР на начальном разгонном участке, но эти комплексы еще не прошли летных испытаний и не ясно, когда они поступят на оснащение». Еще один момент. О противоракетах на Аляске. Вот вы здесь практически все видели. И в Калифорнии. Американцы сами признают проблемы с их испытаниями. Так давайте тогда скажем себе, так где же правда? Как говорят, всегда где-то посередине эта правда?

Но, теперь вот, чтобы найти эту правду, несколько слов об истории противоракетной обороны. Раз уж мы сегодня собрались в такую техническую составляющую, я позволю себе сказать вам еще несколько тезисов об истории, откуда же пошла история противоракетной обороны. Февраль 1945 года. Было совещание у министра обороны США, тогда Гарри Стимсона. Вопрос стоял очень серьезно - борьба с баллистическими ракетами большой дальности конкретно, вот там, видите, на картинке, ФАУ-2. Были определены два направления борьбы. Кстати, они не потеряли актуальность и сегодня, эти два направления. Первое направление, это уничтожение и разрушение инфраструктуры создания хранения и запуска баллистических ракет, понимая заводы, места хранения, пусковые стартовые позиции баллистических ракет. Первое направление. Второе. И поражение баллистических ракет на траекториях их полета к цели. Кстати, весьма сложное направление. Вот, смотрите, с 45-го года прошло уже полвека, а мы особо-то не продвинулись, будем так говорить, откровенно. И тогда Соединенные Штаты были вынуждены признать что несколько тысяч ракет, которые были запущены фашистской Германией, не удалось сбить ни одной, появился вот этот вот проект, который, видите, датирован январем 45-го года, проект «Тампер». Вот на картинке здесь все показано. Но он не был реализован. И не мог быть реализован. Почему. Во-первых, вот скорость вот той ракеты-перехватчика, которая стартует, там вот, видите, стартовая позиция противоракетных снарядов MX-795, должна быть не менее 3 километров в секунду, тогда как скорость ФАУ была примерно где-то около 1 километра в секунду. Не могли таких скоростей достичь. Вторая проблема. Чтобы попасть вот в эту вот ФАУ, летящую там на высоте максимальной порядка 8-10 километров, нужна была система быстродействия ЭВМ, которые в то время имели порядка 100 операций в секунду, а требовалось не менее 1 миллиона.

Вот - проблемы того времени. Ушли мы от этих проблем? Частично - да. И после 45-го года было сделано настолько много и в техническом, и в технологическом плане, и в конструктивном, и в ином, и прочем, но, пока эффективных средств, к сожалению, мы не имеем.

Появлялись различные программы, и вот я возвращаюсь к тем документам, которые у вас на руках, датированные от начала 80-х годов, и здесь бы акцентировал ваше внимание на стратегической оборонной инициативе. Вкладывались огромные деньги. И вот то, что я вам сейчас покажу, это не из серии фантастики, и даже не бред какой-то, это тоже мы, как говорят, получили... кстати, сегодня уже опубликован в открытых источниках, один из сценариев войны тогда с Советским Союзом, который предусматривался с помощью средств, создаваемых в рамках стратегической оборонной инициативы. Покажите, пожалуйста, этот сценарий. Вот посмотрите. Вверху там - источник информации, откуда мы все это нашли. Видите, в минутах, как все было... все просто решалось. И в течение суток, вот там, обратите внимание на последнюю запись - «СССР полностью разоружен» и так далее, и тому подобное. «Выжившее советское руководство капитулировало». Вот к этому замыслу подводили системы создаваемой ПРО. Вот там, в середине этого текста, вы увидите, вот посмотрите внимательно, несколько советских баллистических ракет запускаются в первом ответном ударе. Если кто-то сегодня считает, что он вот эти несколько советских ракет, обеспечит их перехват и уничтожение создаваемой уже сегодня системой ПРО, то он, опять же, глубоко ошибается. Я не хотел бы допустить даже в страшном сне подобное, вот что здесь написано, в этом сценарии.

Но этого не будет. Ибо, опять же, вот сегодня в СМИ критикуются, часто говорится о так называемых ассиметричных действиях российской стороны. Есть эти ассиметричные действия, поверьте, есть. Кто-то там догадывается, что это «Искандер», это еще что-то. И не только это. И не только... Все это есть. Но, давайте не будем доводить до сумасшествия вот реализацию подобных сценариев. Поэтому я не комментирую этот сценарий, хотя, все же, один комментарий я себе позволю.

Я не хотел бы говорить это, но пусть меня услышат и мои американские военные коллеги.

Если Соединенные Штаты возлагали и, судя по определенным сегодняшним заявлениям, продолжают возлагать большие надежды на создание глобальной системы ПРО с элементами наземного и воздушного, и космического базирования, то это неправильная ставка. Эта ставка всех нас приведет вот к этим сумасбродным сценариям. Давайте мы, как говорится, будем жить в цивилизованном обществе.

И, я вам скажу, опять же, я вам сейчас приведу некоторые примеры, не все в Соединенных Штатах думают так. Я раскопал свои старые записи, когда еще в начале 2000-х лет, конкретно, в начале 2001 года, судьба свела меня с коллегами вот Сергея Ивановича Кисляка, сегодня послом нашим в Канаде Мамедовым, и мы вместе работали над договором, который тогда был назван - Договор о сокращении стратегических наступательных потенциалов. Вот я, ковыряясь в своих записях того времени, нашел интересные суждения сенаторов-демократов. Вот некоторые мысли, прямо как вот они записаны. Более того, наверное, здесь представители прессы, представляющие Соединенные Штаты, если они есть, то я хотел бы спросить их, может быть, потом они ответят, а знают ли они, что тогда, в октябре 2001 года, в сенатскую комиссию по делам вооруженных сил был внесен проект договора сенаторами-демократами, и вот я сейчас вам содержательную часть того времени приведу. Вот смотрите, что тогда говорили вот в этом документе.

«Ситуация после холодной войны существенно изменилась. Это касается и оценки угроз. МБР, против которых нужны ПРО, занимают далеко не первое место». Первый тезис. Достаточно много, не буду занимать ваше время. Тезис второй. «Отношения США и России меняются, поэтому угрожать друг другу уничтожением не разумно». Это вот о том сценарии, который я вам продемонстрировал. Третий тезис, главный, наверное, тезис. «Безопасность России и США, и всех государств - взаимосвязаны». И вот их практические действия были заложены в этом документе, который назывался тогда, это было в канун, как вы знаете, в ноябре 2001 года Соединенные Штаты вышли из Договора по ПРО, так вот их законопроект назывался «О приверженности США договору по ПРО». Красивое название, не правда ли? Но, к сожалению, это не сработало.

Так вот, смотрите, что там предлагалось. «Односторонний выход из Договора по ПРО повлечет самые серьезные последствия для международной безопасности США и их интересов». Правильный вывод? Я считаю, сегодня вот этот вывод уже начинает, мягко говоря, звучать. Не хотелось бы, чтобы мы опять, мягко говоря, входили в какую-то конфронтацию.

Следующий момент. «США не следует разворачивать систему ПРО до того, как не будут проведены ее испытания и подтверждена эффективность в реалистичных условиях». А выше я вам говорил, что нет еще угрозы, не первична и не критична угроза от межконтинентальных баллистических ракет. Кстати, вот эти слова уже сегодня звучат и среди тех, кто готовится занять президентское кресло. Так, может быть, вывод-то заключается в том, это мой субъективный вывод, что нынешняя администрация президента вместе с военным руководством страны торопится и спешит принять все решения, дабы потом, как говорят, поставить следующую администрацию перед фактом их реализации. Не знаю. Я догадываюсь как гражданин своей страны, как человек, который немножко, как говорится, пытается понять - а почему так происходит? Почему так происходит, что сегодня не тестированные ракеты спешно засовываются в шахты? Почему сегодня всех пугают угрозами, несуществующими угрозами со стороны Ирана? Наверное, потому, давайте вместе с вами порассуждаем в этом плане.

Поэтому, если суммировать сказанное, то, на мой взгляд, в Соединенных Штатах делается следующая оценка того, что предложил Владимир Владимирович Путин в Хайлегендамме. А именно. Размещение элементов ПРО США в Европе - вопрос для Вашингтона решенный. Поэтому инициативные предложения России не найдут положительного решения со стороны нынешней администрации США. Кому-то очень хочется, чтобы так было в Соединенных Штатах. Кому-то очень хочется, чтобы президент именно так объявил свое решение на предстоящей в начале июля встрече с Владимиром Владимировичем Путиным. Мне этого не хочется. Я думаю, вам тоже.

Следующий момент, который я также хотел бы обратить внимание, как оценка, которая не должна быть сделана в Соединенных Штатах. Российские предложения не помешают развернуть третий позиционный район глобальной ПРО. Строительство ТПР и радиолокационной станции в Чехии не будет остановлено. Более того, как военный человек, я вам скажу, я однозначно, и Министерство обороны однозначно прослеживает нехорошую тенденцию, заключающуюся в том, что делается попытка интеграции двух ПРО - глобальной ПРО США и евро-ПРО театра военных действий - в единую ПРО.

И вот тогда давайте сразу зададимся вопросом. Мы сегодня сотрудничаем в рамках Совета Россия - НАТО с Европой в создании и совместном использовании противоракетной обороны и театра военных действий. Так что тогда России делать в этих условиях? Помогать? Я думаю, ответ, как говорят, понятен.

Более того. Вот нам предлагают сегодня: давайте говорить, давайте консультировать. Помните, на прошлой нашей встрече я вам сказал, что нас наконец-то начинают слышать и слушать. Так, хорошо, начали слышать и слушать. Сегодня нам говорят: давайте проводить консультации. О чем? О чем мы должны с вами сейчас говорить, когда мы не получили, мы - государство, мы - это наш президент и наше руководство, - мы не получили четкого ответа. А пока звучат такие тезисы: давайте мы будем проводить консультации, консультации будут проводиться или на двусторонней основе США - Россия, или, на что мы можем согласиться, как оттуда звучит, в рамках НАТО. А почему в рамках НАТО? А почему не привлечь, к примеру, государства Евросоюза? А почему не привлечь тот же Азербайджан, который вот пошел, открыто пошел, понимая, что сегодня вот это присутствие арендованной станции Россией на территории Азербайджана позволит остановить мир вот от того сценария.

Более того, нам намекают: мы с вами будем сотрудничать в рамках Совета Россия - НАТО, но интеграция российских средств противоракетной обороны в европейскую систему противоракетной обороны - ну, это, по большому счету, как говоря, вилами на воде писано. Так давайте понимать друг друга.

И несколько общих выводов.

Первый. К сожалению, но я убежден, я чуть ниже скажу, но вот на это время, на сегодняшний день, просматривается стремление, не скажу в целом руководства США, но отдельных обличенных властью должностных лиц в Соединенных Штатах - выхолостить, подчеркиваю - выхолостить суть российских предложений. Конкретно кто? Господин Гейтс.

Второе. Конкретно просматривается стремление максимально сузить предложения, которые довел президент Российской Федерации на встрече с главами государств «восьмерки». Там забыли, на мой взгляд, что сказал наш президент 8 числа на пресс-конференции в Хайлегендамме. Я полагаю своим долгом напомнить, пусть меня услышат на той стороне. А он сказал: «Предложения нашим американским партнерам гораздо шире, (ключевое слово), чем радиолокационная станция в Габале». Почему-то все там зациклились на этой радиолокационной станции, на ее технических невозможностях, я бы так сказал.

И третье. Третий вывод - оптимистичный. Мы подождем встречи наших президентов. И я уверен, надеюсь в том, что получим соответствующие указания на то, куда идти, на что нацелить наши усилия. И хотелось бы верить в своего президента, я верю, как положено, верховному главнокомандующему, что такое же решение будет принято и президентом Соединенных Штатов. Не на вот подобные сценарии, а наоборот, недопущение подобных сценариев.

Спасибо, уважаемые дамы и господа. Может, задержал ваше внимание. А теперь, как говорят, мы в ваших руках.

ВЕДУЩИЙ: Спасибо, Юрий Николаевич, за это интересное сообщение, за наглядную информацию. Спасибо, Сергей Иванович, за ваше вступительное слово. Коллеги, приступаем к вашим вопросам.

«РИА НОВОСТИ»: У меня вопрос к Юрию Николаевичу. В случае отказа США от совместного использования Габалинской РЛС, какие шаги может предпринять Россия?

БАЛУЕВСКИЙ: Я только что сказал, наши предложения значительно шире. Не надо говорить только Габалинской РЛС, надо говорить о всем пакете тех предложений, которые прозвучали 7-8 числа. Посмотрите их внимательно. А наши предложения, я надеюсь, что мы пойдем вместе по тем предложениям, облачив их военно-техническими составляющими, которые президент наш довел до президента Буша в ходе своей встречи. Спасибо.

«НЕЗАВИСИМАЯ ГАЗЕТА»: Правильно ли мы понимаем, что разъяснения, которые дал Роберт Гейтс, министр обороны США, на Совете Россия - НАТО, не рассматриваются как окончательный ответ.

БАЛУЕВСКИЙ: Суть разъяснений каких? Потому что там были одни разъяснения...

«НЕЗАВИСИМАЯ ГАЗЕТА»: Вот только что в присутствии министра обороны Сердюкова на Совете Россия - НАТО. О том, что будут все равно развертываться элементы ПРО в Чехии и в Польше.

БАЛУЕВСКИЙ: Так вы хотите, чтобы я повторил снова, что я сказал? Это мы слышали уже от господина Гейтса.

«АССОШИЕЙТЕД ПРЕСС»: Сергей Иванович, на этой неделе иранские официальные лица заявили о том, что они слышали от России, что предложения президента Путина на самом деле не рассчитаны на реализацию, и поэтому они не должны волноваться, поэтому эти предложения не должны вызывать беспокойство у Ирана. Как бы вы прокомментировали эти заявления, и вообще влияние этих предложений на отношения с Ираном. Спасибо.

КИСЛЯК: Я не знаком с такими высказываниями, но буду комментировать их по вашему пересказу.

Я думаю, что ни от кого из российских официальных лиц наши иранские коллеги услышать такого не могли, потому что это абсолютно не соответствует истине. Эти предложения глубоко продуманы, они формулировались для обсуждения на уровне руководителей государств в расчете на то, что мы сможем не только предложить, но и получить позитивную реакцию на предложение, которое создает альтернативу плану, который, мы знаем, будет вести к увеличению напряженности на европейском театре. Мы в этом не заинтересованы. Поэтому мы заинтересованы в том, чтобы сработала альтернатива. Это вопрос нашей безопасности. Поэтому. Все то, что было предложено - просчитано. Более того, даже по техническим параметрам, и Юрий Николаевич сегодня подтвердил то, что говорил наш президент в Хайлегендамме, если необходимо, мы деньги вложим и систему модернизируем. Но эта идея создает позитивную альтернативу и режим предсказуемости.

Что касается отношений с нашими иранскими соседями. Это станция существует уже больше 20 лет. Она никогда не вызывала никаких проблем у наших южных соседей. И, поскольку в нашем плане это скорее инструмент укрепления доверия и предсказуемости, она не должна вызывать этого и в будущем. Я очень рассчитываю, что в Иране именно так это и будут воспринимать.

«BBC»: Вы сказали, что система ПРО не работает и она не протестированная. Тогда почему у российского руководства вызывает такое беспокойство то, что она будет находиться в Европе на границе с Россией?

БАЛУЕВСКИЙ: Вот то, что она будет находиться на границе с Россией, это и вызывает беспокойство. Когда она... первый позиционный район копался на Аляске - копайте ради бога, хоть всю Америку перекопайте. Но зачем у границ России-то ставить? Вот мы четко усматриваем, что, если... Скажу еще один вывод. Если мы не получим ответа на наши предложения, которые прозвучали, президента, а мы готовы их облачить в военно-технические составляющие, то нам однозначно будет все понятно, и не только нам, всему миру будет понятно, для кого и против кого конкретно ставится третий позиционный район в Европе на территории Польши и Чехии. Это будет как раз вот той лакмусовой бумажкой, которая позволит нам сразу оценить. И не только нам, весь мир увидит истинное предназначение этой системы, которая развертывается на территории Польши и Чехии в непосредственной близости от границ России. Спасибо.

ТЕЛЕКАНАЛ «РУСИЯ АЛЬ-ЯУМ»: Я приношу свои извинения сначала, потому что вопрос выглядит очень наивным. И продолжение вопроса коллеги. Вы не могли бы уточнить, какие угрозы точно составляет система ПРО, американская ПРО на Россию? Точно какие угрозы? С другой стороны, почему я задаю вам этот вопрос как военному, почему американцы не поближе к Северной Корее и к Ирану, например, теоретически, не развертывают свою систему? То, что мешает им, это технические проблемы или политические проблемы? Спасибо.

БАЛУЕВСКИЙ: Я начну с ответа на вторую часть вашего вопроса. Вот я сам пытался найти ответ - почему. Если угроза исходит, к примеру... ну, не хочется называть так... от проблемных государств, находящихся на юге в лице Ирана, на Востоке в лице Северной Кореи, то, по логике, по технической, военно-технической логике, чтобы уничтожить эту стартующую ракету, надо размещать свои средства ПРО максимально ближе к району старта, чтобы поражать эту ракету на начальном этапе ее полета. Это где-то в пределах до 500 километров. И это можно делать. Сегодня...

Покажите, пожалуйста, слайд, где на начальном этапе. Вот, посмотрите внимательно, вот что делают Соединенные Штаты, какие средства перехвата создают на начальном участке перехвата баллистических ракет. Это вот и авиационный комплекс, это и лазер на самолете, это и спутники-перехватчики, это и корабельный комплекс «Иджис», и так далее, и тому подобное. Вот, посмотрите внимательно цифры, которые под этими комплексами, черным цветом - третий, седьмой, девятый, десятый, пятнадцатый и так далее. Это были планы, которые... наши коллеги строили эти планы до недавнего прошлого. А вот эта вот линия, которая идет вверх, видите, задержка превышает порядка шести лет. Вот это все моет появиться не ранее 15-го года. И я вот не раз задавал вопрос, и сегодня пытался найти ответ, а почему же тогда все это делается. И вы очень правильно подметили, почему, казалось бы, вот эти средства перехвата на начальном этапе не ставить, к примеру, ну, будем говорить совершенно прямо, к примеру, на территории той же Турции, если у нас есть опасность перехвата там ракет, стартующих из Ирана. Так вот здесь как раз, как говоря, и собака зарыта, как русские говорят. Вот убедите меня, поставьте на территории Турции свои радары, свои ракеты-перехватчики, если Турция, конечно, согласится с этим. Тогда Россия снимет свои озабоченности. Они будут присутствовать, но не будут присутствовать так остро. Нам пытаются объяснить, что вот именно трассы ракет, стартующих из Ирана, проходят именно над территорией Польши, поэтому там надо ставить средства перехвата, которые будут перехватывать эти ракеты, и боевые блоки на так называемом среднем участке.

Покажите еще один слайд. А что же на среднем участке. Вот что делается на среднем участке. Вот видите, ракеты ГБИ. И вы видели, когда мы вам показывали видеофильм, там эту ракету везли и устанавливали в шахты на Аляске. Вот эти ракеты. Вот посмотрите там. Они должны были быть оттестированы, проверены и, как американцы говорят, испытаны максимально в экстремальных условиях еще в конце 4-го года. Сегодня середина 2007 года. И вот там, смотрите, высокий технический риск, значительное отставание от графика работ, дополнительные финансовые затраты. Но эти ракеты ставятся. Или вот «Иджис». Я вам говорил, и у американцев начало звучать, что «Иджис», оказывается, вот он не способен. Да, не все так просто. Но, опять же, говорю... Вот я вам сейчас еще одну картинку покажу, на конечном участке. И когда, помните, я говорил вам об истории ПРО, два направления борьбы с баллистическими ракетам. Первое направление - это уничтожение, грубо говоря, инфраструктуры. А, понимая... ведь проще уничтожить ракету при подготовке ее к старту. И для этого есть все средства. Но выбирается самый сложны путь, вот этот вот. Если посчитать цену вопроса, не хотел бы вас, как говорится, убивать огромной цифрой, но эта цифра, она реальна действительно, уже сегодня затраты Соединенных Штатов на создание системы противоракетной обороны зашкаливают за 100 миллиардов долларов. Суммарные затраты. Правда, там Конгресс сейчас немножко обрезал им там, с 510 скостил там, по-моему, до 160 миллионов долларов вот на текущий финансовый год.

Вот, посмотрите еще одну картинку. Это вот средства перехвата на конечном участке. Это тогда, когда ракета будет или блок этой ракеты приближаться к объекту поражения. Вот здесь, я вам в прошлый раз говорил, а сейчас вот еще демонстрирую на картинке. Единственный принятый на вооружение зенитно-ракетный комплекс ПАК-3. Хотя он, будем так говорить, откровенно, еще не совсем доработан до... И все же вопрос - почему. А ответ, на мой взгляд, простой. Вот я там пытался его немножко связать с политикой, но это, наверное, уже Сергей Иванович больше. Мне кажется, сегодня надо успеть, вот не(?) остановить механизм, маховик, наверное, закрученный в 2002 году господином Рамсфельдом, который дал очередное усилие вот этим оборотам создания системы противоракетной обороны. Будем говорить откровенно, кто-то получает на этом большие деньги - на заказах и... Я не говорю о том, что результата не будет, результат будет, но в какой области? В первую очередь, результат стратегической оборонной инициативы Рейгана уже проявился после 83-го года в значительном технологическом отрыве. Поэтому, вот картинка, которая, на мой взгляд, говорит почему. А вот ответ - почему, - давайте вместе искать. Я с вами сегодня поделился своим взглядом - успеть в течение 18 месяцев принять решение, которое потом бы, мягко говоря, реализовывала следующая администрация президента.

Это политическая сторона вопроса. А если собственно военно-техническая, я позволю сделать такой вывод. То, что сегодня они делают, я видел в одной из газет, в «Коммерсанте», по-моему, очень хорошая схема. Вот та система радиолокационных станций, которая создается и дополнительно планируется наращиваться за счет радиолокационной станции на территории Чехии, третий позиционный район, а где будет четвертый, пятый? Они будут? Вот с этого места, я вам говорю, они будут, если там немножко... не проявится благоразумие. Пятый может быть и на Дальнем Востоке. Четвертый может быть на севере Европы. Это можно сегодня так, как говорится... Но это прогнозируемо. Спасибо.

ВЕДУЩИЙ: Спасибо. Сергей Иванович, политическая часть.

ТЕЛЕКАНАЛ «РУСИЯ АЛЬ-ЯУМ»: Угрозы, угрозы. Конкретно какие угрозы составляет вообще-то система ПРО американская?

БАЛУЕВСКИЙ: Это вот Сергей Иванович начнет политическую часть, а я, если будет необходимо...

КИСЛЯК: Она, по-моему, скорее техническая, а из нее вытекает и политика. Элементы ПРО в Польше и Чехии, расположенные вблизи от российской территории, не будут иметь никакой другой цели, кроме стратегических баз Российской Федерации в Европе. Потому что мы уверены, что никакой угрозы для территории США с территории Ирана нет и в обозримом будущем не будет. Я даже не говорю сейчас о политических установках той или иной страны, есть объективные законы науки, промышленности, экономического развития страны. Нет этой угрозы. Если разворачивается эта система, и с таким упорством, и наши американские коллеги ведь не хуже инженеры, чем российские, и не хуже считают траектории и баллистики, поэтому задача перед этим районом стоит иная. Если иная, мы зададимся вопросом - какая? Кроме как российских баз, этот радар ничего не будет видеть. И Юрий Николаевич уже отметил, и я это тоже хотел бы подчеркнуть, ведь третий позиционный район, это не конец истории, это начало придания группировке вооруженных сил США в Европе стратегического компонента у наших границ. Вот это тенденция, которая будет развиваться, если не будут приняты решения иные, которые бы помогли безопасность на нашем континенте строить на основе сотрудничества и контроля над вооружениями, а не накачивании систем, которые будут ставить под угрозу средства сдерживания другой стороны. Мы вынуждены будем, естественно, и я, может быть, здесь чуть-чуть возьму на себя роль Юрия Николаевича, потому что он очень неплохо и лучше меня рассказал о политической вещи. Наши военные ведь вынуждены будут оценивать все эти потенциалы не исходя из того, как они проходят испытания, а из самых максимальных их возможностей. Это обязанность любого военного. И они будут обязаны предложить руководству и развернуть системы, которые при всех обстоятельствах, какие бы системы не разворачивались у наших границ, обеспечивали надежную безопасность Российской Федерации. Я абсолютно уверен, что это будет сделано и в этом случае. В результате мы снова возвращаемся в эпоху, которую мы, казалось бы, уже оставили далеко позади. Средство противо... средство, на него новое средство - и мы увидим в дальнейшем новый виток, ну, если не гонки вооружений, то ее постепенного поднимания по лестнице вверх. Искренне говорю, что мы считали, что мы это уже оставили в прошлом. У ТПР нет на ближайшую перспективу никаких задач, которые мы могли бы понять, кроме тех, которые находятся на территории Российской Федерации. А это заставит нас реагировать. Политически это означает не усиление безопасности в Европе, а уменьшение безопасности в Европе. И не только для России, но и для тех европейских стран, которые идут на размещение этих сил.

Кстати, мы, естественно, ведь разговариваем и с европейцами, и вот на вопрос, какие вопросы безопасности эти системы решают вот конкретно для вас, для стран, которые там размещают - мы не можем получить вразумительного ответа, кроме общих размышлений о потенциальной угрозе ракет из Ирана, которой а) не существует, и б) я вообще не вижу, даже если бы у них были, у Ирана, эти средства, какие могут быть причины, чтобы у Ирана с Европой был военный конфликт. Это все настолько надуманно, что, тем более, нас подталкивает к выводу, что задачи, которые ставятся перед этой системой, другие. Но, говорить о том, что Иран в ближайшие 10 лет сможет развить ракетный потенциал в 8 тысяч километров, если речь идет о Восточном побережье, или 11 тысяч километров, если о Западном побережье - ну, это не серьезно. У Ирана есть другие проблемы, экономические, и куда более насущные. И не так уж сильна экономическая и промышленная мощь этой страны. И приоритеты, мне кажется, у них несколько другие. Поэтому вот эта система надуманности аргументов, она нас подталкивает только к одному политическому выводу, что это начало нового процесса, который характеризуется приданием стратегического компонента группировки вооруженных сил США в Европе.

БАЛУЕВСКИЙ: И еще буквально один аргумент. Не хотел я вам показывать, но, все же, покажу. Вот у меня в руках документ, видите, даже на английском языке, датированный - ноябрь 2001 года. Кто прочитал, ближе сидит, это планы испытаний системы ПРО США. Вот в ноябре 2001 года намека не было на то, что в Европе, а эти планы расписаны до 10-го года, что в Европе появится третий позиционный район. Вопрос: почему он появился сегодня?

Я как военный скажу совсем откровенно. В Соединенных Штатах кое-кто пытается убедить свое политическое руководство в том, что Россия имеет агрессивные устремления. Вот Россия, видите ли, слишком быстро разогнула свою спину, армия начала заниматься тем, чем должна армия заниматься, в России начал работать военно-промышленный комплекс как положено ему работать.

И еще один аргумент. Вот здесь уже Сергей Иванович правильно называл. Посмотрите две страны - Китай и Индия. Сколько времени потребовалось Китаю для создания своих баллистических ракет. Потенциал Китая несоизмерим с потенциалом Ирана. Как и потенциал Индии. Индия, кстати, до сих пор не имеет межконтинентальных баллистических ракет большой дальности. А кто-то нас убеждает в том, что буквально вот к 10-11-му году иранские ракеты полетят через территорию Европы и, возможно, на территорию США. И даже последние испытания, уж так вам, совсем откровенно скажу, которые провели американцы и которое в мае месяце текущего года закончилось неудачно, на котором присутствовали чешские и польские коллеги, им было сказано так: «Вот видите, что может быть, если эта ракета, мягко говоря, не долетит до территории Соединенных Штатов, она обязательно упадет на вас, поэтому вот вам нужен третий позиционный район». Смешно вам? И мне тоже смешно. Спасибо.

ЯПОНСКОЕ ТЕЛЕВИДЕНИЕ NTV: К Сергею Ивановичу вопрос. Я попросил бы перекинуться с Ближнего и Среднего Востока на Дальний, к Северной Корее, которая тоже как бы называется в качестве страны, представляющей ракетную угрозу. Ну, там существует определенный механизм шестисторонних переговоров для решения ядерной проблемы. Скажите пожалуйста, корейцы выставляют в качестве предварительного условия для возобновления работы этих консультаций, перевод их замороженных средств из банка Маккава. Вы могли бы внести ясность, где находятся в настоящий момент эти средства и когда они поступят в Северную Корею. Либо уже теперь, по последним сообщениям, даже поездка миссии МАГАТЭ в Северную Корею, которая должна была состояться на следующей неделе, уже вроде бы под угрозой срыва. Где находятся эти 25 миллионов? Они переведены в Дальневосточный какой-то банк? Если вы знаете, то какой?

КИСЛЯК: Ну, называть мне банк, наверное, было бы бестактно, потому что это банк, который выбрали наши северокорейские коллеги, но, действительно, банк на территории Российской Федерации, и эти средства переводятся, вот пока мы с вами говорим. Так что все там нормально, и все договоренности достигнуты, и мы готовы были помочь, и готовы довести это все до конца в переводе этих средств, так, чтобы снять существовавшие проблемы в данном вопросе и позволить продвижение по пути выполнения договоренностей, которые были достигнуты на переговорах ранее. Мы крайне заинтересованы в том, чтобы эти переговоры продвигались успешно, и когда к нам обратились за содействием, мы оказали все необходимое содействие. При этом, разумеется, мы предприняли все необходимые шаги в переговорах с нашими американскими партнерами, чтобы участие наших соответствующих банковских структур никак негативно не сказалось на их способности осуществлять свои нормальные предсказуемые действия будь то на территории России или других государств. Все необходимые договоренности достигнуты, все гарантии получены, и, я думаю, что этот вопрос можем уже практически считать закрытым. Вопрос уже в практических нажатиях кнопок операторов, а не в политических решениях.

ТЕЛЕКАНАЛ «АЛЬ-АЛЯМ»: «Мы наблюдали в последнее время очень острые заявления со стороны России, так со стороны США, в лице господина Лаврова, министра иностранных дел, Райса. Это, во-первых, как вы могли комментировать? Второй вопрос. По поводу ПРО. Как только что вы говорили, Юрий Николаевич, о том, что вас приглашают на консультации по этому вопросу. Как это могло повлиять на ваше сотрудничество в Совете Россия - НАТО и с Европейским Союзом?».

БАЛУЕВСКИЙ: Я разве сказал, что мы не поедем на консультации?

ТЕЛЕКАНАЛ «АЛЬ-АЛЯМ»: Нет, вы не сказали, но, каким-то образом - «нас приглашают, но...».

БАЛУЕВСКИЙ: Нет. Я тут скажу тогда четко и понятно, чтобы не было двоечтения. Сергей Иванович, пожалуйста.

КИСЛЯК: Что касается остроты постановки вопроса с той или с другой стороны, ну, это вопрос субъективной оценки, насколько - остро или это обмен мнениями. Но есть принципиальные позиции, которые, естественно, наш министр излагает четко и понятно. Это вопрос, который затрагивает долгосрочные интересы и безопасность нашей страны, поэтому мы предпочитаем говорить прямо и ясно. Кстати, это одна из хороших черт нашего диалога с США. Потому я бы не видел ничего удивительного в том, что наши позиции излагаются ясно и понятно. И я не думаю, что они излагаются особенно остро, они излагаются понятно.

А что касается второго вопроса, он был к вам, Юрий Николаевич.

БАЛУЕВСКИЙ: Я добавлю по первому вопросу. Буквально перед заходом сюда в зал мне дали буквально датированную «13:24 21 июня»: «Сергей Викторович Лавров: «Если США не примут идею использования Габалинской РЛС, мы укрепимся в мнении, что речь идет не идет об угрозах от Ирана». Это корреспондируется с тем, что мы вот только сейчас говорили. «Если американская сторона не примет нашу инициативу, то мы укрепимся во мнении». Вот то, что я сейчас сказал. Его же слова опять цитирую: «Не случайно, что базы США располагаются по периметру границ России. На этот вызов мы будем отвечать, как уже не раз говорил Президент нашей страны». Вот - добавление к тому.

А теперь насчет того, хотим ли мы, не хотим вести консультации. Мы хотим. И, помните, на первой нашей встрече я вам сказал. Россия без каких-либо там, как говорят, эмоций сделал то, что сделала: мы заставили слышать и слушать себя. Заявление Президента, сделанное им в Хайлегендамме пока осталось без ответа. О чем говорить мне сейчас, военному, с моим военным коллегой будь то в США, в НАТО, если политическое руководство страны, к которой были обращены предложения Президента, остались без ответа? Потому я в самом начале сказал, я убежден и уверен, что на встрече наших президентов в начале июля, на основе разумного подхода американской стороны, мы получим четкие указания на эти переговоры и консультации. И видим эти переговоры и консультации в многостороннем формате. Как сказал Президент, «со всем пулом заинтересованных государств». Спасибо.

КИТАЙСКИЙ ТЕЛЕКАНАЛ «ФЕНИКС»: Господин Балуевский, вы сказали о том, что будут приглашены иностранные журналисты, так же, как были приглашены в Азербайждан для ознакомления с этой радиолокационной станцией российские журналисты. Скажите пожалуйста, могли бы вы назвать сроки этого визита журналистов. И второй вопрос. В том же объеме они смогут ознакомиться с этой радиолокационной станцией, как и российские журналисты?

БАЛУЕВСКИЙ: Я сразу скажу. Вы наверняка знаете порядок получения возможности посещения любого российского военного объекта. Обращение в соответствующую структуру Министерства обороны, которое называется Управление по связям с общественностью - и вы получаете ответ. Ну, он уже прозвучал из зала. Я его повторяю: до 1 июля иностранным корреспондентам, журналистам будет предоставлена возможность ознакомиться с Габалинской радиолокационной станцией. При получении согласия на это же со стороны Азербайджана.

ЕРЕНЕДЕЛЬНАЯ СИРИЙСКАЯ ГАЗЕТА «АННУК»: Сейчас известно, что позиция Европы сегодня не достаточно ясна. И ожидаете ли вы появления альянса европейских стран, которые бы выступали против системы ПРО США и, наверное, в пользу России? И, в случае, если... прямого... не прямого... игнорирования российского предложения по Габале и так далее, к каким, может быть, к санкциям прибегла бы Россия? Спасибо.

КИСЛЯК: Вы знаете, мы не пытаемся создавать какие-то альянсы, мы имеем свою систему взглядов. Европейцам решать, что наилучшим образом отвечает их интересам. Кстати, вот мы на прошлой пресс-конференции говорили, что, применительно к этой ТПР, вот нам не было известно и до сих пор не известно о том, чтобы Европа просила их закрывать с помощью противоракетных систем. Более того, в НАТО на протяжении последних лет пяти, наверное, шла работа относительно концепции европейской ПРО. Мы находились в контакте с ними, не в сотрудничестве, но в контакте по этим вопросам, поэтому это для нас не секрет, как, собственно, это не секрет и публично. И, насколько мы понимаем, никакого решения в НАТО о создании системы ПРО для Европы до сих пор не принято, потому что не было у европейцев ощущения и оценок, которые бы заставляли их сейчас все бросать и быстро-быстро начинать создавать систему ПРО в Европе.

Европейцам решать, как и нашим американским коллегам решать, как они строят свою систему обороны. У них есть на это суверенное право. Но точно такое же суверенное право есть у России - иметь свою оценку действий наших соседей и принимать шаги для обеспечения безопасности при любых разворотах ситуации.

Поэтому вопрос в том, мы стоим перед выбором - Европа, США, Россия - либо идет процесс по пути принятия односторонних решений, не взирая на мнение России, не особенно спрашивая Европу, и разворачивая систему, которая, мы считаем, может поставить под угрозу целые наши системы сдерживания, либо мы находим системы взаимодействия на основе общих оценок, общих систем мониторинга ситуации и развития концепции противодействия угрозе, если такая появится. Если такая появится. Ее нет сегодня. И я не уверен, что она в период, по крайней мере, нашей работы в наших должностях появятся даже ее первые признаки. А система будет разворачиваться. И министр обороны США повторяет постоянно, что, «что бы там Россия ни говорила, она все равно будет развиваться». Это их право. Как и право России иметь собственную оценку на это и предпринимать свои действия.

Что касается санкций, то вопрос идет не об экономике и политике, а военный, и я Юрию Николаевчу оставляю вопрос.

БАЛУЕВСКИЙ: Я тоже хочу сказать, что, вот вы сказали, «в пользу России», я себе даже пометил, а я бы хотел сказать «в пользу благоразумия». Вот если мы действительно поймем, что надо сегодня спокойно остановиться и сказать: давайте оценим, как Президент сказал в Хайлегендамме, вот эти угрозы, а потом будем принимать решения. И мы выиграем все вместе, ибо безопасность сегодня, это общее дело - и безопасность в Европе, и безопасность в мире в целом.

И я хорошо помню первые слова, которые зазвучали на американском континенте после трагедии 11 сентября 2001 года, правильные слова, но они слишком поздно зазвучали. Я процитирую буквально почти дословно. Кандолиза Райс тогда сказала, что «ни одно государство, какое сильное бы одно не было, оно не может в одиночку решить проблему безопасности». Так почему мы отказываемся от этих правильных слов? Давайте вместе мы эту нашу безопасность-то делать и в Европе, и во всем мире. А вот такими действиями, которые никак не укладываются в сознание... Зачем форсировать события, зачем, извините меня, в прямой постановке, закапывать деньги налогоплательщиков, тех же Соединенных Штатов, да я не убежден, что деньги не будут брать с поляков, уже как бы звучат, что и они должны платить за то, что там эти шахты будут копать. Зачем? Вот, ответа не слышу пока.

«ВРЕМЯ НОВОСТЕЙ»: Юрий Николаевич, что могут означать слова, известно вам, кем сказанные, о том, что «объекты в Польше и Чехии, если они появятся, то будут нашими целями». Целями какого оружия - «Искандеров» или МБР, которые расположены, скажем, где-то на Урале, потому что с европейской части-то нельзя будет достать. Пожалуйста.

БАЛУЕВСКИЙ: Все хотят получить ответ, где лежит тот план, в соответствии с которым будет уничтожен несуществующая радиолокационная станция и ТПР на территории Польши. Я не хотел бы, чтобы эти планы даже появились. Но, вы сказали «известно, кем сказано». И я говорю об этом. И Президент говорил об этом. Мы правильно все говорим. Если мы почувствуем угрозу национальным интересам России, эта угроза будет минимизирована. А уже каким путем - политическим, дипломатическим, военным, или в сумме этих наших действий, - это дело техники. Но и военное участие в этом процессе будет. А уже кто там будет, «Искандер» или другая система... Но не хотелось бы до этого доводить. Давайте, как в хорошем мультфильме один персонаж сказал, жить дружно.

ИРАНСКОЕ ТЕЛЕВИДЕНИЕ «ПРЕСС-ТВ»: У меня вопрос к Сергею Ивановичу по поводу иранской ядерной программы. Предстоит рассмотрение этого вопроса в ООН скоро. Скажите пожалуйста, будет ли Россия поддерживать более жесткие санкции в отношении Ирана? Спасибо.

КИСЛЯК: Вы знаете, обсуждение в Совете Безопасности еще не началось. Поддерживать резолюцию или не поддерживать - мы будем решать в зависимости от того, из чего она будет состоять. Консультаций по этому вопросу пока серьезных не ведется, потому что есть дипломатические шаги, которые сейчас предпринимаются, есть предложения и идеи о так называемой «шестерки», частью которой является Россия. Мы бы очень хотели, чтобы наши иранские коллеги к ним отнеслись со всей серьезностью, потому что желание «шестерки» найти переговорное решение, я надеюсь, искренне не только со стороны России. Должен вам отметить, что сегодня эти предложении поддерживают не только европейские коллеги и Китай, но и США. И это серьезный шанс найти переговорное решение вместо наращивания санкционных механизмов. Я надеюсь, что в ближайшее время будут еще дополнительные контакты между представителями «шестерки» и Ирана. Посмотрим, к чему они приведут.

ЕГИПЕТСКАЯ ГАЗЕТА «АЛЬМАСАЕ»: Юрий Николаевич, как вы считаете, возможно ли в будущем размещение элементов американской ПРО в ближневосточном регионе, где у США немало союзников? И как противоречия России и США в этой области могут сказаться на ситуации в арабском регионе и на Ближнем Востоке в целом. Спасибо.

БАЛУЕВСКИЙ: Сегодня я как бы попробовал прогнозировать, где может появиться четвертый, пятый район... Я думаю, что, собственно, на Ближнем Востоке, если рассматривать... что мы рассматриваем конкретно, союзника - вы имеете в виду Израиль? Ну, как говорится, я не делаю большой тайны, Израиль имеет и создает ракету, называется которая «Эринт», которая может быть... Израиль работает в рамках некоторых работ в рамках ПРО, создаваемых США. У Израиля есть комплексы американского производства «Пэтриот». Но, я не думаю, что вот это будет облачено в подобную структуру, которая сегодня имеет место быть, вот создаваемая структура на территории Восточной Европы в Польше и Чехии. Мне кажется так: кто сегодня может угрожать интересам, к примеру, Соединенных Штатов на Ближнем Востоке? Ирак, которого все так боялись и в свое время говорили, что Ирак тоже способен в короткое время создать ракеты, способные достичь территории США? Как говорят, демократия там уже восстанавливается. Правда, эта демократия, к сожалению, я имею возможность получать информацию о гибели буквально за каждые сутки, и каждые сутки уносят сотни невинных жизней. Угроза со стороны Ирана? Ну, мы о ней говорили. Вот против угрозы со стороны Ирана копаются шахты на территории Польши. Брать Пакистан? Ситуация, конечно, непростая там, но, чтобы пакистанские ракеты, к примеру, летели в сторону Соединенных Штатов, трудно себе представить даже гипотетически. Поэтому, наверное, не будем загадывать. И я не в плане, что вот я как бы все угрозы натягиваю на себя, но вот то, что сегодня делается, поверьте, это не просто как бы вот страшилки для российской общественности и международной общественности, но просто, как госпожа Кандолиза Райс говорит, с точки зрения геометрии и географии, вот как раз эти угрозы-то проецируются для России. Вот тут, как говорят, давайте будем откровенны. А вот все попытки связать с гипотетическими угрозами Северной Кореи... Трудно себе представить, чтобы ракета Северной Кореи, которая вряд ли появится в обозримом будущем, летела через территорию Польши и была уничтожена над территорией Европы. Поэтому... Весьма и весьма, как говорят, фантастично и проблематично.

Спасибо.

ВЕДУЩИЙ: Коллеги, спасибо за участие в пресс-конференции. Благодарим наших спикеров за интересную встречу. Спасибо.